Ранее: Убивали за то, что живут. Главное преступление состояло в этом
Беглецы в обозе
Насаждаемый "Красными кхмерами" аскетизм на них самих не распространялся. В советском очерке об ужасах полпотовщины приводился диалог между камафибалом (партийно-административный и военный руководитель местности) и командированными партийцами: "Что вы умеете делать? — Выращивать рис, рыть каналы... — Нет, эта работа не для вас. — Но, товарищ камафибал... — Слушать, что я говорю. Берёте оружие и сторожите остальных. Это и есть ваше дело. Когда пришлю смену, идёте отдыхать. Приказ понятен?"
Города были тотально зачищены. Всех отправили на слияние с природой и единение с крестьянством. Зато "братья и сёстры" жили в Пномпене, наслаждаясь королевским простором. За парижское университетское образование наказывать себя не стали. Иенг Сари и Сон Сен спокойно носили очки.
Безлюдный Пномпень, январь 1979 года
Первый год они вообще осеняли себя монархичной легитимностью. С апреля 1975-го по апрель 1976-го председателем Госсовета Демократической Кампучии был Нородом Сианук в сохранённом титуле принца. Потом его отпустили с миром. Принц обосновался у друзей-коммунистов, меняя особняки в Пекине и Пхеньяне. Кстати, только с этими столицами, отчасти ещё с албанской Тираной и, что интересно, югославским Белградом поддерживал официальные отношения "краснокхмерский" Пномпень.
Не только КНДР и КНР. Чаушеску был знаком с Пол Потом еще до 1975-го, отношения поддерживались и после
Полпотовцев считали "марионетками Пекина", но тут всё не так однозначно. В этом жутковатом альянсе партнёрство было скорее равноправным. Командовать собой "Красные кхмеры" не позволяли никому. Вот, кстати — идеал полного суверенитета. В наше время отсутствие иностранного влияния достигается только так: закрыть границы и вырезать каждого четвёртого.
Другие столицы — это приходится жёстко признать — не интересовались ужасами индокитайского угла. Иногда в американских газетах появлялись статьи типа Horror in Kampuchea. Или в советских газетах — карикатура на Пол Пота (не очень-то похожая) со свастикой на окровавленном ноже. Поругивали. Но не более. Ведь полпотовцы истребляли только подведомственное население. На большее не претендовали. Ядерным орудием не обзаводились. В глобальную Холодную войну не вмешивались. Даже при Китае особо не проявлялись. Ну и зачем напрягаться?
Организовать значимое внутренне сопротивление не получалось. Оно было просто невозможно — убивали немедленно. Границы на вход закрылись наглухо, и даже боевые Кхмер Серей вынуждены были отсиживаться в Таиланде. Сон Нгок Тхань, арестованный вьетнамскими коммунистами, в 1977-м умер в тюрьме. Организация "Белые кхмеры", основанная Сак Сутсаканом, существовала в информационном пространстве, но не на поле боя.
Единственным способом протеста было бегство. Кое-кому удавалось. Особенно на третий год полпотовщины, когда пошла полным ходом внутрикоммунистическая чистка. Спасаясь от Та Мока и "Тюрьмы 21", вьетнамскую границу успели пересечь армейский политкомиссар Хенг Самрин, полевые командиры Чеа Сим и Сар Кенг, упомянутый ранее Хун Сен. Под бдительным патронажем ханойского генсека Ле Зуана они сформировали "Единый фронт национального спасения Кампучии". Изготовились к возвратному прыжку в обозе вьетнамской армии.
Получается, в кампучийскую трагедию реально вмешался только коммунистический Вьетнам. Не из гуманизма, разумеется. Веками вьетнамские правители мечтали утвердить свою власть над всем Индокитаем. Коммунистический захват 1975-го предоставлял такой шанс. Лаосские коммунисты встали навытяжку перед Ханоем. Но полпотовцы послали Ле Зуана туда же, куда и Брежнева. Да ещё истребили вьетнамское нацменьшинство (как, впрочем, и все остальные, включая китайское) и развязали пограничную войну. Массированная ответка последовала на рубеже 1978–1979 годов. 7 января 1979-го вьетнамские войска вступили в Пномпень.
7 января 1979 года, вьетнамские солдаты и бойцы Единого фронта национального спасения Кампучии вступают в Пономпень. Заметен флаг Народной Республики Кампучии с пятью башнями Ангкора
Миллионы извинений
На место Пол Пота вьетнамцы посадили Хенг Самрина. На месте "Демократической Кампучии" возвели "Народную Республику Кампучию" (НРК). Под управлением Народно-революционной партии (НРПК), занявшей место Ангки. Поселили в Камбодже тысяч двести своих соотечественников, наделив их земельными участками за счёт кхмерских крестьян. Но надо признать: этот режим был менее зверским. Обыкновенная ужесточённая брежневщина. Без претензий на небывальщину.
Хенг Самрин и председатель Госсовета Вьетнама Чыонг Тинь в ходе визита последнего в Пномпень (1985)
"Красные кхмеры" в боевом порядке отступили на запад, к таиландской границе. Штаб-квартира Пол Пота разместилась в труднодоступных горных джунглях Пном-Малай. Оттуда вела в Таиланд тропа через горную цепь Дангрэк. Этой дорогой потекли в распоряжение полпотовцев китайские военные грузы. Привычная партизанская война была раскручена буквально с колёс.
Западные корреспонденты поражались: "Надо признать, во многих деревнях мы видели, что „Красные кхмеры“ даже теперь имеют искреннюю поддержку крестьян". А почему бы нет? Они ведь принесли народу официальные извинения за то, что погорячились ("два с половиной миллиона извинений" — такая возникла шутка чёрного юмора). Переименовали свою коммунистическую партию в Партию Демократической Кампучии, а Революционную армию — в Национальную армию Демократической Кампучии (НАДК) под командованием того же Сон Сена. Сделали упор на национализм. Пропагандировали не "революцию крестьянской бедноты", а "вековое сопротивление кхмерского народа вьетнамскому врагу". Потом торжественно отреклись от коммунизма, провозгласили своей идеологией демократический социализм. Хоть сейчас в Социнтерн.
Военная тактика НАДК основывалась на скоротечных партизанских атаках. Но они велись практически непрерывно по всей стране. Ни один правительственный транспорт невозможно было посылать без усиленного вьетнамского конвоя. Эпицентром боёв сделался стратегический район озера Тонлесап, главного индокитайского водоёма.
Большинство 40-тысячной НАДК составляли поначалу ветераны старой полпотовской армии. Но время шло, потери росли, а численность не снижалась. Пополнения рекрутировались из молодёжи глухих деревень. Вьетнамские офицеры, допрашивавшие пленных полпотовцев, замечали: "Они стали менее опытны и менее идеологизированы, чем прежние „красные кхмеры“. Но такие же упорные, выносливые и жестокие. Набирают их по-прежнему из самых низов низшего класса".
Вьетнамские солдаты в Кампучии, 1980-е гг.
Западные эксперты отмечали в "Красных кхмерах" 1980-х иные, кардинальные перемены. Глубинно-эстетического характера. Разжались духовные скрепы коммунистической ортодоксии, развеялся идеологический мрак. Эти парни стали смеяться и улыбаться — невероятно по меркам предшествовавшего десятилетия. Заговорили английскими словечками, развесили в своих казармах плакаты с голливудскими звёздами. "За что воюете? — За свободу!" — теперь в это как-то верилось.
Продолжение следует
